Будучи взрослым, я нашел родителей через социальные сети. И для меня это подарок судьбы, что они признали и приняли меня. На сегодняшний день, я поддерживаю связь с ними.
12 лет я жил в Дмитровском детском доме-интернате для детей с физическими недостатками. Там проходил медицинскую реабилитацию, получал образование и социализировался. В детский дом я поступил неходячий, перемещался только на инвалидной коляске. После многочисленных операциях я встал на ноги, и сейчас передвигаюсь на костылях.
Реабилитация – это непрерывный процесс, мне нужно постоянно собою заниматься. В больнице это сводилось к упражнениям в пределах лежачего положения, в детском доме – я проходил курсы ЛФК, массажа и физиотерапии, а раз в год выезжал на санаторно-курортное лечение. На сегодняшний день, после того, как я выпустился из детского дома, моя основная физическая нагрузка – это перемещение по городу из точки А в точку Б. Бывает, что пройдя определённые расстояния, я устаю, и таким образом ощущаю, что получил физическую нагрузку. К сожалению, по состоянию здоровья, я не могу ставить себе максимальные физические нагрузки – это может привести к обратному эффекту, и я могу снова оказаться не ходячим. Существуют комплексы упражнений – мне показывали инструкторы ЛФК, причём эти упражнения можно выполнять и в домашних условиях, для себя, скорее, как регулярную утреннюю зарядку. Занятия с гантелями, например, – поднимаю, сколько могу – главное, найти баланс: не лениться и не переусердствовать.
Я считаю, что в Дмитровском детском доме мне дали достойное среднее образование, так как параллельно школе я смог закончить колледж по специальности «вычислительные машины, техники и телекоммуникации». Было понятно, что по состоянию здоровья я не стану слесарем или сантехником, нужно трезво оценивать свои возможности, и уже на тот момент мне было ясно, что IT-сфера – перспективная, развивающаяся, и в ней нет жёстких ограничений по состоянию здоровья занятых. Я понимал, что знания в этой области – это хороший задаток на будущее, что они позволят мне стать востребованным на рынке труда. Потом я продолжил своё обучение в университете. После выпуска из детского дома психологически было непросто социально адаптироваться. Был такой момент, когда я хотел бросить учёбу, но руководство вуза предлагало попробовать себя в других специальностях. Сначала я учился на юриста, потом решил перевестись на факультет экономики. Сейчас меня называют вечным студентом, потому что я никак не получу высшее образование. Помимо учёбы, я занимаюсь научной деятельностью – пишу статьи, чаще всего посвященные социальной адаптации людей с разными формами инвалидности. Причём, я исследую эту проблему с разных ракурсов – создание собственного бизнеса, трудоустройство людей с инвалидностью, получение ими собственного жилья и многое другое.
К сожалению, жизнь – довольно жёсткая штука, и многие люди отсеиваются из круга общения. Но я и сегодня поддерживаю связь с учителями и ребятами из детского дома. От того периода жизни у меня остались только положительные воспоминания – групповые поездки в цирк, на выставки, на мастер-классы, в кино, в зоопарк – перечислять можно бесконечно. Случалось, что нам даже завидовали домашние дети. Особенно запомнились поездки в летние лагеря. Как правило, я выступал в роли вожатого отряда – я ответственно подходил к своим обязанностям. Мы участвовали в разных конкурсах и всегда старались завоёвывать первые места. Если вдруг не получалось, это внутри отряда вызывало бурные дискуссии с выяснением причин и работой над ошибками. Мы хотели лидировать и прикладывали к этому максимум усилий.
Запомнилась ещё эпопея «прохождения» службы. Как только мне исполнилось 18 лет, мне прислали повестку из военкомата о том, что нужно явиться на призывную комиссию, я собрал все необходимые документы и просто отправил их по почте. Пояснил, что не могу явиться по состоянию здоровья. Через некоторое время мне пришла следующая повестка, в которой утверждалось, что я должен явиться лично или за мной, как за уклонистом, приедет милиция. Я был после операции и передвигался на инвалидной коляске, а комиссия находилась на втором этаже, лифта, как обычно, не было, меня подняли на второй этаж и с недоумением спрашивали: «Таких еще берут? И в какие войска?» И всем было смешно. Просидел в очереди среди полуоголенных юношей. Я раздеваться не стал. Когда зашел в кабинет, там вся комиссия разинула рты и, не задавая никаких вопросов, выдала военный билет с припиской «не годен». Оказывается, в то время было очень много «псевдоинвалидов», и поэтому не смотрели на документы, пока лично не явишься.
После выпуска из детского дома я получил от государства квартиру в Москве. И сегодня я живу самостоятельно. Государство, в целом, выполняет свои социальные обязательства перед выпускниками детских домов, хотя, конечно, всё зависит от местной администрации, и от действий руководства конкретного детского дома – они тоже имеют какое-то влияние. Я знаю, что в некоторых регионах ребята по несколько лет стоят в очереди на получение жилья. Кроме того, всё зависит от состояния здоровья. Есть люди, которые не могут самостоятельно себя обслуживать – и тогда они помещаются в интернат престарелых. Звучит, конечно, грубо и цинично – очень неприятно, будучи молодым, оказаться в заведении с таким названием и жить среди бабушке и дедушек. В Москве эта ситуация более демократична, здесь подобные учреждения носят название «Пансионат для ветеранов труда и инвалидов», более мягкая формулировка. И я знаю, что в Москве с условиями жизни тоже получше. Я навещал ребят, с которыми вместе учился, в одном из таких пансионатов – они живут как в санатории, для них созданы комфортные условия проживания, они даже выезжают на всякие мероприятия. Москва в этом смысле – динамично развивающийся мегаполис. Здесь проводится очень много социальных и культурных мероприятий для людей с ограниченными возможностями. Зачастую регионы заимствуют опыт Москвы и организовывают похожие вещи у себя на местах. Есть положительная тенденция развития инвалидного сообщества, люди всё чаще выходят из дома, им есть куда пойти и на что посмотреть. И это позволяет показать, что они равноправные, активные члены общества. Социальные представления об инвалидах меняются: обычные граждане осознают, что инвалиды в нашем обществе есть, что с их интересами необходимо считаться, и городскую среду нужно адаптировать таким образом, чтобы в ней было удобно всем.
Полученные знания я стараюсь применять на жизненной практике для борьбы за права инвалидов. Я фиксирую нарушения и веду переписку с органами власти. Инвалидному сообществу, на мой взгляд, не хватает знаний и смелости, чтобы заниматься подобными вещами. Своим примером я хочу показать, что о случаях несправедливости нужно говорить, а виновных – призывать к ответственности. Причём, на сегодняшний день существуют примеры реализации нормальной доступной среды. В 2014 году я был волонтёром на Паралимпийских играх в Сочи, и знаю, о чём говорю. Там человек с ограниченными возможностями мог беспрепятственно не только оказаться на спортивном объекте, но и просто перемещаться по городу. Причём, многие решения относятся не только к инвалидам. Есть такое понятие – «маломобильные граждане», в эту категорию входят не только люди, передвигающиеся на инвалидных колясках; люди, которые, например, сломали ногу и стали ходить на костылях, или, допустим, мамы с детскими колясками, люди пожилого возраста. У нас закуплено много единиц низкопольного транспорта, но персонал не обучен специфике его эксплуатации. Понимание, что подобный транспорт существует для того, чтобы обслуживать население с дополнительными потребностями, есть далеко не у всех. Существует внутренняя инструкция, в которой чётко расписан регламент безопасной посадки и высадки маломобильных пассажиров. И я нередко фиксирую нарушения: водитель не откидывают пандус, или подъезжает недостаточно близко к остановке. Например, недавно, получилось так, что я самостоятельно зашёл в автобус, но не смог выйти. Я попросил водителя подъехать поближе к остановке, чтобы я смог самостоятельно покинуть салон автобуса, но моя просьба была проигнорирована. Мне помогли другие пассажиры, я конечно, всю ситуацию зафиксировал, написал жалобу в Департамент транспорта и развития дорожно-транспортной инфраструктуры г. Москвы. Результатом полученного ответа на обращение остался доволен. Потому что обычно приходят формальные отписки, из серии «мы рассмотрели...» или «в соответствии с таким-то законом ведётся внутреннее разбирательство...», а на этот раз мне дали понять, что того водителя наказали рублём. Санкции такого рода дисциплинируют. Я думаю, если каждый будет фиксировать нарушения и писать в соответствующие инстанции, в обществе станут внимательнее относиться к нуждам инвалидов и маломобильных граждан. Я своим примером иллюстрирую, что диалог с властью по этим вопросам существует, и не надо бояться обращаться за помощью.
По окончании учёбы в университете я хочу продолжить общественную деятельность в сфере помощи инвалидам. Экономическое образование мне для этого пригодится, потому что оно позволяет лучше понимать целесообразность траты денег на обустройство безбарьерной среды. Например, подъезды многоквартирных домов оборудованы дорогими электрическими подъёмниками для колясок, но ими никто не пользуется. Целесообразнее и гораздо дешевле было бы установить правильный пандус, и это может быть, принесло бы большую пользу маломобильным гражданам.
У меня не бывает депрессивного состояния. Думаю, какие-то переломные моменты, кризисы – они больше относятся к людям, которые стали инвалидами в результате несчастного случая или болезни, и им приходится приспосабливаться под ограничения своих физических возможностей. Единственное, что меня не устраивает в жизни – это недопонимание окружающих, которые могут посмотреть на меня искоса, в разговоре или просто отношением дать понять, что я не такой как все, совершенно другой человек. Меня огорчает, что общество не готово пока воспринимать инвалидов полноценными его членами. Что касается инклюзии, интеграции – здесь не просто требуется движение вперёд семимильными шагами, необходим некий локомотив, который будет поднимать эти вопросы на обсуждение, доносить их значимость и актуальность до окружающих. Я вижу, что таким локомотивом могут стать молодые люди с инвалидностью. Конечно, общество реагирует и откликается на эти сигналы. Самый яркий пример – опять же, Паралимпийские игры. Все вместе болеют за спортсменов, радуются победам, и ты понимаешь, что наравне со всеми и вместе со всеми. Но потом эмоции забываются и движение навстречу друг другу уляжется до следующих Паралимпийских игр.
Ещё с детства меня интересовала профессия фотографа. Я помню, в детский дом приезжала группа иностранцев, и они делали моментальные снимки (знаменитая технология Palaroid) на меня это произвело сильное впечатление – нажимаешь на кнопку и сразу вылезает готовая фотография. Как-то очень эффектно выглядел процесс для меня, с этого момента я, наверное, и заинтересовался. В дальнейшем – у меня появился простенький плёночный фотоаппарат. Я много на него снимал, сначала не понимал ценности одного кадра, мог все 36 кадров истратить за минуту. Это был первый опыт. Потом пришло осознание, что и плёнка, и печать – дорогое удовольствие, и я стал ценить каждый кадр, и прежде, чем сделать снимок, выверял его. В детских домах постоянно ищут волонтёров и помощников на основе частных инициатив – кто игрушки привезёт на Новый год, кто – подарки, кто – какие-нибудь сладости. Среди сочувствующих нашему детскому дому оказался фотограф Владимир. Он сказал, что может помочь, сделав подарок в виде фото с каких-то памятных мероприятий. Я с ним потом познакомился поближе, он мне рассказывал про фотоиндустрию, про профессиональную съёмку, посвящал в тонкости своей работы. Меня так это затянуло, что я стал сам фотографировать мероприятия. Сначала – в детском доме, потом – выездные мероприятия. Со временем у меня появилась цифровая фототехника, более профессиональная, и я увлёкся репортажной фотосъёмкой, чем занимаюсь и сегодня. Большей частью мои фотоработы – социальной направленности.
Своими фотографиями я показываю, что люди с ограниченными возможностями здоровья – не обуза для общества, они также могут быть активными. Они занимаются спортом, создают семьи, ведут общественную деятельность – это очень важный месседж, на мой взгляд, необходимый современному российскому социуму. Мои фотографии публикуют в СМИ, распространяют в социальных сетях.
Есть идея устроить когда-нибудь выставку своих художественных фотографий, но она требует серьёзных финансовых вложений. Да и в принципе, по интернету мои фото быстро распространяются, поэтому сейчас выставка — это план на будущее. Для меня фотография – это и хобби и творчество. В связи с моим небольшим ростом, у меня специфический ракурс съёмки – снизу вверх – что уже стало авторским почерком.
В акции «Добропоезд» я принимаю участие для обмена опытом инклюзивных решений с другими регионами. Кроме того, как фотограф, я хочу запечатлеть события, чтобы освещать их. Я рассчитываю получить массу приятных впечатлений, завести новые знакомства, обменяться контактами, наладить связи. Я надеюсь, что каждый из участников сможет поделиться своим жизненным опытом, и это всем пойдёт на пользу.